Притча... мдя... обижаются не только эмиры...
igore
offline
Однажды кочевники спросили случайного гостя:
- Ты видел горы?
- Видел.
- Какие они?
Рассказывая, он истратил все слова, что знал. И его спросили опять:
- Какие же горы?
Его вновь терпеливо слушали, кивая головами: да, да. Когда у него ссохлось горло, и язык стал твердым, они спросили:
- Что же это такое, эти горы, о которых ты говоришь?
В степи и до края, и за краем неба не нашлось бы ничего выше верблюда. Посмотрев на юрту, гость сказал:
- Поставьте одну юрту на другую. И еще, и еще. Десять раз по десять юрт, и еще десять по десять, и еще десять раз десять по десять.
- Зачем это делать? - спросили кочевники. - Ветер унесет юрты, и у нас нет столько юрт. И здравомыслящий человек не ставит юрту на юрту, он разбивает их рядом. Мы просили тебя рассказать о горах, ты говоришь о юртах.
Гость возразил:
- Я рассказывал, я не могу рассказывать лучше.
Кочевники, стыдясь за него, опустили глаза.
Его положили спать на почетное место, самое дальнее от входа, и дали женщину, как полагается по обычаю. Утром его накормили, наполнили едой седельные сумы. Его провожали двое - старый и молодой. В середине дня они остановились у источника сладкой воды.
- Здесь мы тебя оставим, - сказал старший, - это граница нашего племени. Ступай дальше без страха. Ты один. Мы в степи ничего не чтим, нам ничто не свято, кроме гостеприимства. Посылай коня туда, - старший указал дорогу.
Степь лежала ровная, как утреннее озеро, и нежная, как щека девушки, ибо это было в начале весны.
Старший, приказав младшему ждать, проводил гостя за границу на два полета стрелы и сказал:
- Теперь для меня ты больше не гость. Я могу спросить тебя - кто ты?
- Беглец. Я слагал песни, рассказы, притчи. Я поэт. Я неосторожно оскорбил эмира. Там, - гость указал вдаль, - есть страна, откуда в наш город приезжали купцы. Я подружился с ними. А назад для меня нет пути.
- Может быть, может быть, - согласился кочевник. - Может быть, тебя не забыли друзья. Надейся. И прими мой совет: не рассказывай в степи о горах, а горцам о степях.
- Ты знаешь горы! - воскликнул поэт. - Так почему же…
Подняв руку, старший кочевник остановил своего бывшего гостя:
- Ты много говоришь. Ты спешишь спрашивать. Думай. Молчи и будь осторожен. Обижаются не только эмиры.
Валентин Иванов
- Ты видел горы?
- Видел.
- Какие они?
Рассказывая, он истратил все слова, что знал. И его спросили опять:
- Какие же горы?
Его вновь терпеливо слушали, кивая головами: да, да. Когда у него ссохлось горло, и язык стал твердым, они спросили:
- Что же это такое, эти горы, о которых ты говоришь?
В степи и до края, и за краем неба не нашлось бы ничего выше верблюда. Посмотрев на юрту, гость сказал:
- Поставьте одну юрту на другую. И еще, и еще. Десять раз по десять юрт, и еще десять по десять, и еще десять раз десять по десять.
- Зачем это делать? - спросили кочевники. - Ветер унесет юрты, и у нас нет столько юрт. И здравомыслящий человек не ставит юрту на юрту, он разбивает их рядом. Мы просили тебя рассказать о горах, ты говоришь о юртах.
Гость возразил:
- Я рассказывал, я не могу рассказывать лучше.
Кочевники, стыдясь за него, опустили глаза.
Его положили спать на почетное место, самое дальнее от входа, и дали женщину, как полагается по обычаю. Утром его накормили, наполнили едой седельные сумы. Его провожали двое - старый и молодой. В середине дня они остановились у источника сладкой воды.
- Здесь мы тебя оставим, - сказал старший, - это граница нашего племени. Ступай дальше без страха. Ты один. Мы в степи ничего не чтим, нам ничто не свято, кроме гостеприимства. Посылай коня туда, - старший указал дорогу.
Степь лежала ровная, как утреннее озеро, и нежная, как щека девушки, ибо это было в начале весны.
Старший, приказав младшему ждать, проводил гостя за границу на два полета стрелы и сказал:
- Теперь для меня ты больше не гость. Я могу спросить тебя - кто ты?
- Беглец. Я слагал песни, рассказы, притчи. Я поэт. Я неосторожно оскорбил эмира. Там, - гость указал вдаль, - есть страна, откуда в наш город приезжали купцы. Я подружился с ними. А назад для меня нет пути.
- Может быть, может быть, - согласился кочевник. - Может быть, тебя не забыли друзья. Надейся. И прими мой совет: не рассказывай в степи о горах, а горцам о степях.
- Ты знаешь горы! - воскликнул поэт. - Так почему же…
Подняв руку, старший кочевник остановил своего бывшего гостя:
- Ты много говоришь. Ты спешишь спрашивать. Думай. Молчи и будь осторожен. Обижаются не только эмиры.
Валентин Иванов
